Последняя капля дёгтя.

Мне снилась катастрофа. Нечто, одновременно напоминающее космический корабль и медузу, выбравшуюся из чёрного океана космоса, летело, медленно раскаляясь. Её щупальца пересыхали и корчились в агонии от жара. Она была столь велика, что заслоняла собой небо, тенью ангела,
предрекающего конец света. Конец мира, конец неба. Ибо после того, как тень его падёт на землю, прежнего неба не будет. Медуза растопырила щупальца, как бы удерживая тяжесть, равную тяжести всех совершённых грехов и потеряла каплю красной лавы, которая могла быть её кровью, а могла быть кровавой слезой бога, пролитой в последний раз на землю. Щупальца обвисли, медуза стала рассыпаться и земля оказалась похожа на саму себя в те времена, когда на ней ничего не было, кроме бушующих вулканов. И живые позавидовали мёртвым.

Моя профессия выглядит странно. Не вымирающее большинство пессимистов считает, что луне уже не дано увидеть что-нибудь новое. Но я предпочитаю жить под солнцем, и не встречал ни в жизни, ни в романах человека, который бы зарабатывал себе на тосты с кофе так, как это делаю я. Каждый вечер, с девяти до часу ночи, я выхожу на работу. Всё, что мне нужно – это блокнот и карандаш, хотя подойдёт и салфетка. Я прихожу в кафе, сажусь за столик. Наблюдаю, пью кофе, пишу. Важно уловить сценарий конкретного вечера, который будет задан ритмом отодвигаемых стульев, тембром голосов самых громких посетителей, мельканием лиц, ароматом заказов, спектакль, который родится в начале, почти невидимый и слабый, подчинённых хаосу случайных ситуаций. Но очень скоро он окрепнет и как одушевлённое и невероятно разборчивое существо, начнёт притягивать и отторгать ничего не подозревающих персонажей, которые своим появлением, конфликтами, любовью, скукой молчанием и болтливостью будут невольно подыгрывать моему воображению. Именно поэтому мои зарисовки, мой поэтический импрессионизм близок посетителям кафе.