| Индекс материала |
|---|
| Нежные полёты - поэзия |
| Страница 2 |
| Страница 3 |
| Страница 4 |
| Страница 5 |
| Страница 6 |
| Страница 7 |
| Страница 8 |
| Страница 9 |
| Страница 10 |
| Страница 11 |
| Страница 12 |
| Все страницы |
Страница 3 из 12
***
От Меня отступало моё ощущение жизни
И глаза примеряли привычное миру лицу
Налетевшее тявканье соком прикованных листьев
Гладкомордых, от зноя хранящих, желтеющих псов.
Из меня вынимали мои бессловесные тайны,
Только если случайно смогу я себя уберечь
Охлаждённые дни провожают серебряных чаек,
Замерзающих сахаром в яблоках сорванных встреч.
***
Слышу красоту, как оправданье
***
Вишни вдавленных фар.
В чёрную слякоть ночи.
Протуберанцы витрин.
В глазах моих карнавал слов
И соблазн многоточий.
Я - бесприютный поэт.
Я - беспризорное чудо
В мире, который не будет
Если любви в нём нет.
***
Я обретаю вкус крови и мела.
Всё, что во мне не грешит постоянством.
По чёрному морю волочится небо.
Сквозь небо по волнам гуляют паяцы.
Я выживаю, где бы я не был,
Пока отсечённому солнцу бесслёзно
Молятся сонные сильные люди
О том, чтобы высохла утром трава
На чёрной вселенной земли.
И я молюсь тоже.
Может быть, если я буду более честен, я буду менее несчастлив.
АНГЕЛ АНТИГОНЫ
Когда от слёз не слышно солнца, нам остаётся тишина,
И родов нет, но глубиною склепа
Воняет зев загнившего колодца.
Когда над озером бормочут тени Леты
И рвали б в клочья скудную луну,
Но ветер руки рвёт. И тучи, тучи…
Когда я перестала ощущать,
Угадывать движение светил,
И благодать покинула меня уверенности
В том, что не напрасно я жизнь почти порыву
Подарила, когда ничто не виделось так ясно,
Как смерть. Возможно, сердце преломило
Проклятие безумного отца.
Возможно, я надежду отпустила
И плоть свою надежда обрела.
Он был похож на то, что называют
Невидимого света естеством,
Он был не человеком - существом,
Он был не богом. Он был чем-то лучшим.
Он был моим лицом, что изнутри
На лихорадку времени смотрело.
Как странно, у тепла нет наготы
И нет чего-то вечного у тела,
Когда оно замкнётся на себе.
Он сердце выводил за круг страданья
Он дал смертельной жертве осознанье
Что в жизни есть особое тепло,
Которого лишиться - смерти хуже.
Что движет нашей сущностью.
Любовь лишь.
Выбор. Мы часто себя помешаем в тюрьму. Потому что при условии свободы выбор может быть сделан в пользу того, что привычнее телу. От моря к морю через пустыню тащат гребцы громоздкий корабль. Им тяжело, но каждый понимает, что этот путь - единственный. Мы часто волочим свой неведомый корабль и сетуем - хрустят, немеют плечи. И мы твердим, что крест мы свой несём. Но нет, лишь то, с чем море нам подвластно.
А выбор, он коварнее руки ревнующего друга. Мотыльками ложится слой осыпанных белил и ничего не свято меж ножами, которые бес ревности скрестил. И тянет влагу длинный хоботок, когда на ком-то можем отыграться. Кость зависти и дьявол провокаций
и белый свет, как харя лицедея налившегося брагой в кабаке. Нет смысла в обожжённом мотыльке, нет тайны в искажённой перспективе и красоты во лжи.
О как же ты невольна, Антигона.
Джордано. Угрюмо вытряхивая пепел из складок одежды
Кого всего привычней убивать вам. Того, кто вас привычного лишает. Была нужда. Незыблемое солнце траву, тела и души поднимает и не способна косность помешать солярному сплетению планет. И безразлично Солнцу есть иль нет в учёных головах весёлый хлам, я разум подарить готов богам, за снисходительность к животному желанью безмолвные кровавить алтари, любовь-суму в чужой крови купая. Джордано, трудно было вам солгать?
Но жить во лжи - сгорать неторопливо.
Жанна. Держит в руках плетеную клетку с птичкой.
На ветке - может сыч тебя сожрать. Ты птичка глупая, весёлая томись, но ты живи, влюблённых не минуя… На ветках светлячок ночной витраж, тебе не знать, как солнце преломляет цветы росой, размытой на лугах, пускай луною горлышко трепещет. Но ты за гранью ночи засыпай. Там, в череде кочующих светил, иначе всё, и голос твой волшебный не будет мил в словесном серебре. Он вдохновит, но после будет выжжен. За гранью ночи искренность ущербна кумиров яростью...
Чернильница, напуганная ветром, он попытался выплеснуть обратно любовный эликсир, которым ты, рукой, не слишком щедрой, утолить сумеешь жажду многих. Вкус лучей вплетённых в каждый вздох земли поблёкшей похож на леденец. Танцует лошадь на привязи у сна, разноязыко молчит ручей. Уста, что попросили воды в жару, болтливо помнит он. И дразнит небо, хором откровенным. Ах, Лорка, драгоценный Федерико. Ну как же так, зачем войне безрожей позволить семь разбить твоих сердец. А одного ведь было бы не слишком…
Покоя выбор, выбор совершенства. Движения, в котором так легко себя, теряя, снова обретать. Луна лучами тянет лотос белый туда, где он погибнет, но луна убеждена, что рядом с ней любое создание - счастливейшее.
Наш выбор - только внутренняя тема. Остаться без которой - невозможно.
Как невозможно жизнь свою не слышать.
