СКАЗОЧНЫЙ ИТОГ. БЕЗ ОКОНЧАНЬЯ

Хлеб становился голубем. Птица – печёной рожью. Голубь вчера танцевал. Встряхивая хлеб с ладонь ребёнка, в свежести мучнистой седины.
Танец, поглощенный хлебом. Незнакомый в красоте своей себе же. В зените дневной суеты. Увиденный мной. Один из моментов…

В основе мира – красота. Мы здесь – увидеть, не стаптывая творчество в страданьях, создать. Картина, музыка – волна к душе: волна в ином пространстве; обратная. Настроенное сердце  призраком жестокость распылит. Сказка, обретающая мир.  
Одухотворенье красоты, вернувшей смысл, смерти притязанья заслонившей…   



В разности возможно всё. От века.
Индивидивидуальности гонимость. Истина не вкатится в сознанья-лунки отшлифованных шаров. Тени, не целительной прохлады, бич над поголовьем. Клан, цеха, мода, застарелые ученья – пригоршнями ровного песка. Индивидуальность вдохновенья. Творчества живительная суть: не схима смирительная, бегство, выделка страданий (жизнь-луна). Кто-то нас невидимо ревнует, отражаясь в каждом…  Каждый миг в каждом зачинается река, нашими взлетая семенами. Что почали, тучи донесут. Чудная энергия созданья. Новый миг – в земле святой и дикой, новая крылатая волна.

Тень погаснет в свете разноликом…


МЕЖДУСТРОЧИЕ (СВОБОДНЫЕ ВРАТА)

Корабль был похож на булку хлеба. Под кораблем – холёная волна. Он вязнет в незатейливой рутине.

Спуститься на воду, остаться на воде. Идти по ней, не спотыкаясь, мимо морочащих оазисов земли. Засахаренной грудою стекла калейдоскопов вылущенных – замок старушек фей повис на бороде оскаленного рыка урагана: рассыплется, перевернётся в бликах, плевках под улюлюканье Сирен, когда хрипит оравою собачьей, гоняет распалённый океан русалок удирающих, отбившись от рук рассудка...      
Топать по воде – невидимая сущность колыбели, подросшей до фрегата. Время врат свободных.

Так о чем бишь?

Кто-то вязнет. Корабль чей-то вязнет, хоть под ним вода все та же, то же небо. Звёзды, насколько ты отбился от себя, подскажут, светом навещая…
Знаю, что день не без урода, что всегда бывали непорочные соблазны. Но ты – не ты. Всё сказано. И тьма не тьмою стала, но больной. И жизнь болит в околожизненных пространствах.


Для полной ясности. Для ясной полноты. Судьба – все то, что сходит по волне влияния, слияния. Живу, не пользуясь привычками, подменой. От муки одина¬ково кричим. Смеёмся мы по-разному.

Искусство – сгустить, поймать, приблизить, развести разбрызганное в воздухе. Живое нутро игры.

Что некогда звучало как запах, вкус, как звуков разговор сливается в симфонию любви под звёздами взрослений…

Красота, что ощущаешь только изнутри… И Бог во всем. К букету ощущений волшебных можно прошлое свести. Саднят обрывки чёрных музык… Но саднящая, болезненная тяжесть во благо обернулась. Ведь иначе такой букет не мыслится.
Без мистик. Душок маразма в мистике роится.

Мой яблочный, мой облачный пирог…

Всё возвращается – любовь, коварство, жизнь. Что до искусства…

Естество любовь, дыханья естество. Дышать, любить – по-разному и в разности учиться.
Зло – помрачение. Духовное вдовство…

Права ли я? Увидим. Сказка – круг спасительного жанра. Ощущаю – права, и как же сказочно…

Злодейство – не пара гению в гармонии творца. Но «гений» – «дух», и мироощущенье эпохи под слюною безобразья, оболганной дождём целебным, рвётся. Не дай же бог… Но многое даёт.          

До зёрнышка добраться своего и вырастить, что чувствуешь – внутри, вовне, – раскинув сети, океан, дорогу, сад, костра ржаную пропасть.
Жемчужный город, выдумку и рай.

И в ком-то неизбежно претворяясь…    

Я видела трёх всадников на небе, заоблачно очерченных...

Free gatе.


2001г. Екатеринбург Фрагменты книги «Другая вода. Мироощущение»