Индекс материала
Сказки
Страница 2
Страница 3
Страница 4
Страница 5
Все страницы

ТОПОЛИНЫЙ ПУХ

“Кому как повезет, но из вас могут получиться настоящие тополя! Легкого ветра…” – тополиха всхлипнула, скрипнула, тряхнула плечами, и к земле полетели тысячи ватных шариков, каждый из которых заканчивался желтым остроносым башмаком.
Всегда, всегда доставался кто-то бездумно жадной воде, с трудом отпускавшей от себя все, что попадало в холодные руки, – шарики набухали мокрой прохладой и беспомощно плыли по течению, так и не сумев вырваться или утонуть;
кто-то  тыкался желтым носом в равнодушный ко всему  на свете камень;
для кого-то долгожданная земля превращалась в высохшую мачеху-старушку,  пропеченную молодым  солнцем слишком щедро…
…но ведь  именно поэтому шариков было тысячи?..
Великих превращений ждали все.
“Душно, жарко… Кто вас ждет? И как же опять похожи…” – шептал Ветерок, наугад разворошив пушистый рой. “Верхний уличный сквозняк”, – представился он какой-то пушинке.  “А я – Пух!” – гордо пискнула пушинка. “Неужели?.. И, безусловно, – тополиный. Тогда выбирай, куда полетим. Вниз, по сторонам, а может, – вверх? Нет, наверх тебе пока рановато”. –
“Н-незнаю, – Пух нерешительно завис, – может, по сторонам, а может, и… и, милый верхний уличный сквозняк, немедленно опусти меня вниз!”
“Еще бы…” – проваливаясь каблуками в размятом  солнышком асфальте, бежево колеблясь, появилось чудо. Хотя сверху хорошо можно было разглядеть только два прозрачных синих банта на выгоревших волосах, Пух решил, что ничего замечательнее он уже не увидит. Всякое бывает.
“Как скажешь”, – свистнул Ветерок.
“Безобразие, что позволяют себе эти пушинки!” – чихнула толстая девочка”. “Совершенное безобразие! – подтвердил мужчина в зеленых шортах и тоже, для убедительности, чихнул. – Пыль, духота, только пуха нам недоставало!”
У-у… Как это было… И обидно тоже. Пух словно ветром сдуло. Точней, безо всякого “словно”. Просто сдуло. Хоть и не ветром. “Ну что? Не дуйся, разлетишься… Представить тебя Маргаритке?”
“Не надо! – Пух испуганно поджал все свои усики-лапки. – И, пожалуйста, пусть не  волнуется, я сейчас куда-нибудь скачусь. Никому не придется чихать”.
“Да не собиралась я от тебя чихать, – душисто усмехнулась Маргаритка, поправляя растрепанные лепестки, – медленно и немного манерно. – А  ты – ничего. Похож на одного мотылька… Даже сможешь меня украсить. А ведь это достаточно сложно…” Скромности у Маргаритки было значительно меньше, чем привле
кательности. Последняя фраза прозвучала несколько двусмысленно: “Оставайся, только не вздумай молчать. Будем общаться… Когда всю жизнь приходится торчать на одном месте – скучаешь смертельно… А ты умеешь летать!”
“Вообще-то меня принесли, – смутился Пух, – но ради вас я с удовольствием…”
“В другой раз”, – Ветерок, которому надоела пустая болтовня, протянул воздушную руку. Уличные сквозняки плохо воспитаны, но обратного от них никто и не ждет.
“…Слушай, сквозняк, тополиха говорила: “Везет далеко не всем!” А что бывает с теми, кому не повезет?”
“Таких не бывает. Но кто-то слишком привыкает к собственным неудачам, то есть к тому, что похоже на неудачу, то есть к мысли, что это – похоже на неудачу. Чаще к такой мысли его приучают”.
“Кто?!”
“Не знаю, неважно. Как будто вообще можно слушать жизни, бегущие  мимо. В конце концов то, что кажется удачей, может обернуться большой бедой. Для одного. А для другого не станет ни горем, ни радостью. Так, скользнет незамеченным мимо. Везет всем. Просто не каждый умеет понять и оценить свое везение. Иногда не успевает. Все вы, сделанные из чего-нибудь ощутимого, очень не прочны. И, что намного хуже, не свободны. Почти… Если не повезет по-настоящему. Но по-настоящему почти не везет”.
“Разве ты ни из чего не сделан?”
“Я – дыхание неба”, – скромно ответил Ветерок.
“А небо?..” – “Что – “небо!” – усмехнулся сквозняк. – Слушай, Пух, ты маленький, слабый и скоро исчезнешь. Даже если превратишься в свой тополь. Тем более, если превратишься. Мы расстанемся, очень скоро. Давай, пока НЕТ ВРЕМЕНИ, я кое-что тебе расскажу”.
И он рассказал:
о запахе осенних цветов – тонком, изысканном,
слабом, как секунды сонных одиночеств;
о влажной обнаженной тишине, слепленной
ладонями тумана;
о том, что тает пруд, когда очнется солнце!..
отраженное во льду;
о жарких вечерах, когда цветы… тополей
сбиваются в траве белыми густыми рукавами,
призраком оттаявшего снега...
…“Ух!!!” Нет, пожалуй, потише – это “ух” было совсем не слышным. Пребольно стукнувшись, Пух завяз. Ветерок запрыгал, завертелся, пробуя помочь, но ничего не получилось, и он куда-то исчез. Не оставляя попыток выбраться, Пух огляделся – рядом блестели огромные розы.
“Здравствуйте!” – Пух вспомнил о приветливой Маргаритке. Цветы промолчали – совсем недавно их сшили из серебристой парчи, а  это никогда не делает
ся просто так.
Решив, что цветы плохо слышат, Пух пискнул громче: “Здравствуйте!!! Куда мы с вами попали?”
“В бархат. Только попал – ты. Нас сюда пришили. Так что лучше убирайся подобру-поздорову и не примазывайся к чужому великолепию. Хозяйка идет на свиданье!” – прошипел Парчовый Лепесток.
Пух испугался: “Вам, должно быть, действительно “великолепно”, правда, я не знаю, как это бывает, но спасибо за совет. Ах мы с вами бедные. До чего здесь не вкусно…”
“Балда! Тебе не вкусно, а нам  все равно! Нас ведь и не было никогда… Останешься – и тебя не бу…”
…Чем бы не могло все закончиться, два лакированных бордовых коготка щелкнули Пуха по затылку, и он опять куда-то полетел, теряя свои усики-лапки.
…Ярче хвои на старой рождественской елке, быстрее  духа, плеснувшего из толстого пузырька сладкой масляной рукой, наполняя серые канавы душою новой, обжигая неведомым смыслом, горит тополиный пух. И те, в ком теплится свобода к превращеньям, догоняют опадающий огонь…
Пух забился в пыльную трещину асфальта. Напуганный, лохматый. Над головой топали люди, кричали машины, насвистывал потерянный Ветерок. Где-то рядом бездельничал сиреневый вечер… И Пух почувствовал – вот!.. На волю просятся корешки, взлетают ветки, режутся нежные листья, меж которыми,  разгибая края бутонов, улыбаются белоснежные маргаритки. “И почему тополиха не сказала, что цветы рас¬тут на тополях? Это ведь так красиво. Как быстро я вырос…”

“Привет…” – прошептал Ветерок.